Время для жизни [СИ] - taramans

— Да он опять свалит на полгода куда-нибудь! И ищи-свищи его! А так — и за корешка поквитаемся, да и на карманах у него тити-мити точно есть! Всегда он был в козырях, ферт денежный!

— Так у него тоже, небось, железо на кармане имеется! А маслину в башку по глупости получать у меня желания нет! Ладно… сидим тихо, смотрим в оба. А там, глядишь и срастется все пучком!

— Ты только… слышь, Щур, ты видел фря при нем какая козырная? Эта… потом шалаву бы эту разложить неплохо, а?

— Ты, сопляк, никак все удовольствия разом решил получить? И Шрама положить, и бабосиков срубить и лохматый сейф вскрыть?

— Так а чё? Её же все одно на глушняк придется класть. Чё такая мадама просто так пропадать будет? Дурь слить — чё плохого-то?

Разговор перемежался то журчанием струи, то фырканьем крана раковины. Но, в принципе, все было понятно — кто-то из блататы решил свести счеты… с кем? Со Шрамом.

«А эта кликуха мне знакома! И лицо со шрамом — как раз у ее владельца! Больше, чем полгода не видел его, и еще бы столько же не видеть! А вот слышать — слышал! Савоська говорил, что на правИле, Шрам предъявил некоему Коробу, а потом и грохнул, по решению воровского сходняка. А Короб… это тот самый Короб, на лихтере которого порезали Фрола, а Чибиса, то есть — меня… точнее — прежнего владельца этого тела! отоварили дубиной по башке. Так бы и хрен с ними, уркаганами этими, пусть меж собой сами разбираются. Но… есть некое НО, которое не дает так уж наплевательски к этому отнестись. И что это? А то, что кроме урок, которые есть зло; есть еще урки, которые не чтут даже воровские законы. То есть — еще большее зло! Такая вот нехитрая цепочка вырисовывается: — люди, то есть общество; урки, которые попирают общественные законы и правила, но чтут свои законы; и еще урки, которые не только потирают общественное, но и плюют на воровское! А таких нужно — уничтожать, это суть благо и для общества! Поэтому что? Нужно как-то предупредить Шрама!».

Тем временем урки закончили свои дела в туалете и, судя по шагам, подались на выход. В последний момент Иван чуть приоткрыл дверь кабинки, но все что он увидел, это высокую и худую фигуру, а также второго, который был пониже первого, но покоренастее. Второй еще чуть повернул голову, что-то говоря напарнику, и стало видно часть лица: высокую залысину, бакенбард и сломанный нос. Даже не сломанный, а как будто вдавленный в переносице, отчего этот шнобель был похож на портрет императора Павла Первого — ну как его изображали на картинах. Насколько помнил Косов — еще с той, прошлой жизни.

«Так… нужно Фатьме что-то сказать, что задержусь буквально пару минут, пару слов кинуть нужно человеку!».

Фатьма стояла уже в накинутом пальто, держа беретик в руке и разговаривала о чем-то с двумя молодыми женщинами. Подходя к ним, Косов услышал часть беседы. Фатьма говорила собеседницам, что вся ее одежда пошита в ателье ЗапСибартели, что там много очень интересных вещиц, и что даже в конце января ателье планирует провести показ новых моделей!

«Ага… тут беседа, если не прервать, может и на пару часов затянуться! Так что — время у меня будет, чтобы осмотреться в зале и найти способ предупредить Шрама!».

— Радость моя! Мне нужно буквально пара минут. Вспомнил кое о чем, что нужно сказать Калошину!

Женщина отвлеклась, и с недоумением произнесла:

— А он тебя поймет сейчас? Он же уже… ну ладно, иди. Я здесь тебя подожду!

Отходя от кучки адептов моды, он услышал негромкие слова, сказанные Фатьмой:

— Девочки! А какое у них дамское белье! Я, конечно, не могу сейчас показать Вам, вот прямо здесь, но поверьте — просто ах!

Он зашел в зал и зайдя за колону, стал осматриваться.

«Ага… похоже Игорек окончательно спекся! А вот его подружка этим очень недовольна! Не видать Светочке бурного секса этой ночью! Так… ладно! Где наш субъект? Этот штымп что-то говорил о том, что женщина со Шрамом — очень красива, а сам Шрам — с бородой. Ищем мужика с бородой, и красивой женщиной. Ну — или наоборот! Не… не женщину с бородой. Тут, слава всем богам, Кончиты Вурст еще не в тренде!»

Теперь, когда Косов знал, кого искать, его поиски не были долгими. И Шрам был вполне узнаваем. Аккуратная бородка и усы делали его лет на десять старше. Но все равно — узнаваем. К тому же и сейчас Шрам был одет очень элегантно, как всегда. Темно-серый костюм был очень хорошо сшит и сидел как влитой. Этакий денди, правда — уже зрелого возраста.

И дама при нем было тоже очень интересная. Не во вкусе Ивана, но — да, очень хороша. Утонченность, шарм, даже некий аристократизм. Еще она ему кого-то напоминала!

«Кого же? Опять из прежней жизни? Вроде бы так!».

Он пытался поймать мысль.

«Ага! Фильм какой-то… что-то про белогвардейцев. А этот Щур еще Шрама обозвал сукой каппелевской! Он у Каппеля служил? Ладно… так… фильм! Ага — вот оно! Не помню, как фамилия этой актрисы, но она снималась в «Дни Турбиных», еще старом, советском фильме. Как там… Елена Тауберг? Вроде бы… Ну да ладно! Теперь нужен подход к Шраму!».

Иван не стал мудрить, и сделав вид изрядно хмельного повесы, чуть покачиваясь, пошел по проходу между столиками. Уже проходя мимо нужного стола, он как будто что-то вспомнил, и остановился. Потом обратил внимание на людей рядом, довольно натурально, как ему показалось, удивился и, наклонившись, попросил «облобызать ручку столь прелестной дамы!». А потом, чуть подняв голову, и подмигнув Шраму, довольно развязно и громко попросил:

— Уважаемый! Не разрешите ли пригласить Вашу даму на танец? — и снова подмигнул.

Шрам чуть наклонил голову в сторону, как будто разглядывая столь нелепый персонаж, почесал кончик носа и — соблаговолил. Иван подал даме руку, и повел ее, удивленную, на танцпол, как сказали бы в будущем.

— Мадам! Покорно прошу меня извинить за столь неуклюжую клоунаду, но мне очень нужно перемолвиться с Вашим спутником. Буквально пару слов. Дело это касается Вашей же безопасности. Прошу Вас… давайте я сейчас Вас возьму… чуть ниже спины, а Вы мне дадите пощечину, ну и заявите, что дескать — нахал. А потом вернетесь к своему